Гия Жоржолиани

   

Взаимозависимость внутренней и внешней политики: основной тренд 2006 года

Вступление

Можно сказать, что самым значимым итоговым событием 2006 года политической жизни Грузии стало резкое обострение российско-грузинских отношений.

За последний год резко возросло недоверие между руководством двух стран. Власти Грузии уверены, что Россия готова пойти на многое, чтобы сменить руководство Грузии.

Российское руководство, в свою очередь, уверено, что правительство Саакашвили намерено радикально ускорить процесс вступления Грузии в НАТО и до этого решительно продвинуться в вопросе территориальной целостности.

При подобном недоверии сторон отсутсвуют механизмы для достижения компромисных вариантов. России не на кого опереться в Грузии, где ситуация отлична от Украинской – нет политически весомых альтернатив политике Саакашвили. Внутри страны нет политических сил, с которыми руководству Грузии пришлось бы считаться. Для Саакашвили также представляется невозможным идти на уступки и компромисы, как это имело место в Молдове.

Ключевым фактором, ускоряющим эскалацию российско-грузинских отношений, являлось также ожидаемое в ближайшем будущем решение проблемы Косово. Для грузинского руководства было важно упредить это событие изменением ситуации с конфликтными зонами. Несмотря на различия между Косово и грузинскими территориальными конфликтами, очевидно что если будет признана независимость Косово, это может рассматриваться как прецедент как сепаратистскими режимами, так и Россией. Чтобы уйти от этого сравнения, грузинское руководство старалось и видимо будет стараться представить существующие конфликты как суб-элементы более общего российско-грузинского конфликта.

Власть

Заняв главное место место в политической жизни Грузии, российско-грузинские отношения стали основной темой и внутриполитической жизни страны. Новая политика России в отношении Грузии снизила градус внутреннего противостояния между оппозицией и властями. Ослабление борьбы оппозиции парадоксальным образом привело не к усилению власти, а к ее ослаблению. С одной стороны, ослабление борьбы оппозиции стимулировало некоторую разобщенность в рядах власти: отдельные фигуры и группы начали стремиться усилить свое влияние. С другой стороны, противостояние с Россией, которое по логике должно было способствовать сплочению власти и тем самым усилить ее единство и эффективность, приняло очень жесткий характер, и негативным образом отразилось на состоянии всего государства и общества как в экономическом, так и в политическом плане.

Усилия президента Саакашвили были направлены не в сторону восстановления полного и единоличного контроля, а на установление некоторого баланса между разными группировками.

Как раньше, когда Национальное движение, находясь в оппозиции, заявляло, что все проблемы исходили «от Шеварднадзе», и основной идеей пропаганды было то, что «уйдет Шеварднадзе и все будет хорошо», так и теперь власти стараются рассматривать Россию как ключь ко всем трудностям – как в проблеме решения территориальных конфликтов, так и во внутренних проблемах.

На этом фоне власти обращались как к оппозиции так и ко всему обществу оставить в стороне разногласия и объединиться ради общего дела противодействия этой угрозе. Сделав главными в политической повестке дня внешнеполитические вопросы, по которым в оппозиции сходные с властями позиции,  власти как бы не оставили поля для оппозиционной деятельности.

В данном контексте знаковое значение принимали действия властей в области ускорения процесса урегулирования конфликтов и усиления безопасности в стране.

Операция в Кодорском ущелье

Еще в апреле 2005 года министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили принял решение о расформировании отряда местной самообороны в Кодорском ущелье «Монадире» (охотник). Однако реализовать полностью принятое решение не удавалось больше года, значительная часть членов отряда не сложили оружие. Видимо, исходя из общего курса властей на ускорение процесса в направлении восстановления территориальной целостности, силовые ведомства летом 2006 года решили установить полный контроль в ущелье. 23 июля часть членов отряда «Монадире» под предводительстовм их бывшего командира и бывшего уполномоченного президента Эмзара Квициани объявили о неповиновении центральным властям. В конце июля –начале августа в Кодорском ущелье была проведена силовая операция и контроль центральных властей был полностью восстановлен. Ущелью было дано новое официальное название –Верхняя Абхазия, и было решено перевести туда правительство Абхазии в изгнании, которое до этого располагалось в Тбилиси.

Действия властей против подрывной деятельности России

Именно так были официально представлены две значительные акции, проведенные силовыми ведомствами страны.

1.                  Арест сторонников бывшего министра госбезопасности Грузии Игоря Гиоргадзе. Сторонники Гиоргадзе (который уже несколько лет объявлен в розыск по обвинению в организации покушения на Шеварднадзе), активизировавшиеся еще весной 2006 года, хотя и называли себя единственной настоящей и непримиримой оппозицией, не воспринимались в таком амплуа большей частью населения. Оппозиционные партии и общественные группы не поддерживали с ними контактов, а некоторые из них считали их «пятой колонной», прямо управляемой и финансируемой ФСБ.

6 сентября МВД Грузии была задержана большая группа членов партии Гиоргадзе «Справедливость». Они были обвинены в попытке организации государственного переворота.

Учитывая очень низкую общественную поддержку партии «Справедливость», очевидно, что власти видят за ними «руку Москвы».

2.                  Арест офицеров ГРУ России. 27 сентября по обвинению в шпионаже были задержаны офицеры главного разведывательного управления России. Было заявлено, что ими планировались серьезные провокации, во избежание которых было принято решение об их задержании.

Резко негативная реакция российской стороны, видимо, оказалась неожиданной для грузинских властей и через несколько дней задержанные при посредничестве ОБСЕ были освобождены. Однако смягчить позицию России не удалось и объявленная сразу после этого транспортная и экономическая блокада продолжается по сей день.

Перестановки в правительстве

Внешнеполитические вызовы обусловили существенные изменения конфигурации внутривластных взаимоотношений, самым значимым из которых несомненно является уход из политики министра обороны Ираклия Окруашвили.

Давний соратник президента Саакашвили Ираклий Окруашвили имел самый высокий рейтинг среди грузинских чиновников и имидж сильного и решительного лидера. его резкие политические заявления, в том числе и обещание встретить новый 2007  год в Цхинвали, вызывали беспокойство не только руководства сепаратистов и России, но и значительной части западных политических кругов. Видимо, это и обусловило, после резкого напряжения российско-грузинских отношений с конца сентября, перевод 10 ноября Окруашвили на пост министра экономического развития. Через неделю Окруашвили, уже по собственному желанию, покинул пост и, на данный момент, можно сказать, прекратил политическую деятельность.

Последовавшие за уходом из политики министра обороны перестановки в правительстве не имели сколь-нибудь весомое политическое содержание: министром обороны был назначен бывший глава финансовой полиции Давид Кезерашвили, министром экономического развития – бывший глава администрации президента Георгий Арвеладзе.

Можно сказать, что после ухода влиятельного политика Окруашвили несколько усилились позиции министра внутренних дел Вано Мерабишвили и представителей группы Института Свободы[1].

Поиск путей усиления легитимности власти

Для власти Саакашвили чрезвычайно весомой является внешняя поддержка, и он был вынужден пойти на некоторые уступки для сохранения благосклонного отношения Запада. В то же время ослабление поддержки Запада в определенной степени воздействует и на легитимность властей в глазах собственного населения. Если ранее власти старались обосновать внутренюю легитимность на внешней (высокая оценка Революции Роз, представление Грузии как форпоста демократии в регионе и т.д.), то в сложившейся ситуации они вынуждены исходить из обратного: президент Саакашвили старается создать впечатление и показать Западу что в Грузии нет серьезной политический альтернативы и что подавляющая часть населения безоговорочно поддерживает его политический курс.

Оппозиция

Весной 2006 года определяющим фактором противостояния  между властью и оппозицией стал общественный настрой, а не те или иные политические инициативы оппозиции. Наблюдался новый прецедент - соучастие в совместных акциях протеста ряда групп сугубо общественного толка (не имеющих особых преференций по отношению к политическим партиям) с политическими партиями. Более четко выявился также потенциал и границы сотрудничества между оппозиционными партиями.

Политические события весны были изначально спровоцированы внешним по отношению к политике происшествием -  убийством молодого человека, Сандро Гиргвлиани, сотрудниками Министерства внутренных дел на почве личного конфликта. Арест непосредственных исполнителей по мнению оппозиции, части общества и ряда неправительственных организации не снял ответственности с властей. Оппозиционные партии совместно провели митинги с требованием отставки министра внутренних дел. Вторым провоцирующим собитием стало введение с 1 марта высоких штрафов в случае неиспользования кассовых аппаратов в розничной торогвле, вызвавшее волну негодования среди мелких торговцев. Их протестные уличные акции соединились с протестовавшими по поводу убийства Гиргвлиани.

В отличие от многих примеров из прошлого, когда критика действий власти оппозицией  игнорировалась и де-легитимизировалась риторикой членов парламентского большинства, в данном случае она вызвала серию действий, направленных на исправление ситуации. Были арестованы непосредственные исполнители убийства; было приостановлено практическое применение закона о кассовых аппаратах; был проведен ряд оперативных операций, широко освещенных в медиа для поднятия рейтинга МВД.

Однако, как оказалось впоследствии, оппозиция не была готова в полной мере к поставленной перед ней задаче трансформировать общественное возмущение, вызванное описанными событиями, в последовательную политическую позицию.

Можно предположить, что углубление и расширение сотрудничества оппозиции и общественных групп являлось бы единственным возможным путем формирования репрезентативной политической альтернативы существующей власти. Определенное сдерживающее влияние на активность оппозиции было обусловлено тем, что с апреля постепенно главное место в политической повестке дня начал занимать вопрос российско-грузинских отношений, в отношении которого большая часть оппозиции занимает такую же позицию, как власти.

Май-июнь оппозиция провела в переговорах об объединении. В то же время парламентская оппозиция начала бойкот заседаний парламента. Был создан координационный совет, в котором более-менее постоянно сотрудничали Новые правые, Консерваторы и Республиканцы, а эпизодически –Лейбористы, Промышленники и партия Свободы. Однако сотрудничество оппозиционных партий не привело к созданию оппозиционного избирательного блока, и 5 октября на местных выборах правящая партия – Национальное движение, одержала внушительную победу (о выборах см. соответсвующий параграф).

В конце октября оппозиционные фракции прекратили бойкот и 24 октября приняли участие в заседании парламента. Так как главным вопросом политической повестки дня стало российско-грузинское противостояние, оппозиция, в основном придерживающаяся внешнеполитических ориентиров, почти полностью совпадающих с правительственным курсом, не смогла найти свое особое место и позиционировать себя в политическом поле, что резко снизило ее мобилизационные возможности.

Местные выборы

После принятия в 2005 году закона о местном самоуправлении, существенно изменившего систему местного управления и самоуправления в стране, в 2006 году были проведены выборы новых органов местного самоуправления. Они были первыми выборами, проведенными в стабильной, не-экстраординарной ситуации режимом Саакашвили. Таким образом они сыграли роль определенного индикатора того, насколько демократичной стала Грузия после революции роз, и в каком направлении развивается политическая система.

Время проведения выборов долгое время оставалось неопределенным, ввиду того, что согласно поправкам к избирательному кодексу, президент имеет право объявить точную дату лишь не позднее чем за 40 дней до выборов. Политические партии, избирательная администрация и другие организации, имеющие отношение к проведению выборов, ориентировались на декабрь, потому что этот месяц был публично назван сроком выборов главой президенсткой администрации. Однако выборы оказались назначены  на 5-ое октября. Таким образом, власти до конца использовали то преимущество, которое они имели перед оппонентами, зная раньше других, к какому времени готовиться. Многие партии оказались в трудном положении. Несмотря на интенсивные консультации, оппозиция не смогла объединится.

Как до, так и во время избирательной кампании, экспертами и наблюдателями были отмечены многочисленные формальные нарушения. Впрочем, следует предположить, что все эти формальные нарушения мало повлияли на конечный результат. Правящая партия получила подавляющее большинство как по всей территории Грузии, так и в столице.

Прошедшие выборы свидетельствуют о следующем: 1. режим Саакашвили пользуется поддержкой значительной части населения, готовой за него голосовать; 2. другая часть населения, возможно еще более значительная, не поддерживает ни этот режим, ни оппозицию. 3. правящая партия никогда не допустит равной конкуренции, если в результате она может потерять власть или даже подавляющее преимущество над оппозицией. 4. в сложившейся системе квази- партии-государства, когда оппозиции приходится бороться не с правящей партией, а со всем государственным аппаратом, вряд ли сможет оппозиция, способная прийти к власти путем выборов.

Выборы 5 октября показали, что большая часть населения индифферентно относится к политической жизни. Хотя многие аналитики и сама оппозиция неоднократно подчеркивали, что низкая явка на выборах (особенно в Тбилиси, где приняло участие в голосовании менее 40% избирателей) – это свидетельство негативного отношения большинства населения к властям и проводимой ими политике, думается, что нигилизм населения не в меньшей степени свидетельствует о том, что в лице сегодняшней оппозиции оно не видит и проводников своих интересов, не видит альтернативы политическому курсу власти.

Общество и медия

Наука и высшее образование

В первой половине года активизировались различные общественные группы. Такими группами являлись мелкие торговцы, движения сотрудников научных и образовательных учреждений, студенчества, ряд неправительственных организации. Дело в том, что попытки прямого сотрудничества общественных групп с правительством с целью зашиты своих интересов ни к чему не привели.

Назначение нового ректора Тбилисского государственного университета ( ТГУ) Георгия Хубуа свидетельствует о намерении руководства министерства образования более решительно и радикально проводить начатый два года назад процесс реформирования системы высшего образования - в первую очередь, в главном по значению ВУЗе Грузии ТГУ. Под общими лозунгами евроинтеграции и присоединения к процессу Болоньи Министерство образования последовательно проводит курс на маркетизацию и «оптимизацию» высшего образования и науки. В самом конце 2005 года, несмотря на резкое противодействие  руководителей и авторитетных ученых из АН Грузии, научно-исследовательские институты были выведены из состава АН и, как независимые юридические лица публичного права, перешли под контроль Министерства: АН была практически ликвидирована. В высших учебных заведениях, на переходный период (с конца 2004 до 2007 года) упразднена автономия и выборность всех административных постов. Продолжается (большей частью уже проведено) резкое сокращение преподавательского состава.  Бывший ректор Русудан Лорткипанидзе, назначенная в начале 2005 года, начав как представитель и проводник радикальных реформ, иницированных министерством, с течением времени оказалась вынуждена считаться с недовольством подявляющего большинства профессуры и несколько смягчить резкость решений министерства. Начатое противостояние между министерством и ректором закончилось отставкой последней. В последующие месяцы в университете произошла радикализация и усилилось противостояние между большей частью профессуры с новым ректором и руководством министерства. Однако противостояние на данном этапе окончилось полной «победой» руководства министерства образования и науки.

Мердок приходит на грузинский медиа-рынок

В конце апреля крупная американская медиа-корпорация News Corp, которой владеет известний магнат Руперт Мердок, проибрела акции телекомпании грузинского бизнесмена Бадри Патаркацишвили «Имеди». Телекомпания Имеди является на сегодняшней день наиболее популярным и финансово обеспеченым каналом. Имеди имеет высокий рейтинг не только за счет качества  вещания, но и за счет того, что ведет балансированную вещательную политику. Про-правительственные независимые каналы Рустави2 и Мзе за последние два года в значительной степени потеряли доверие телезрителей. Что касается общественного вещания, оно и раньше не могло конкурировать с независимыми вещателями и не имеет значительного влияния на аудиторию.

Ввиду того, что рекламный рынок в Грузии чрезвычайно беден, телевещание является убыточным бизнесом, не приходится предполагать что Мердоком двигали коммерческие интересы. Это событие следует расценивать в первую очередь, как политическое, хотя пока еще рано судить о его возможных результатах и последствиях для политического расклада сил. В любом случае это усиливает позиции Бадри Патаркацишвили как политического игрока, создавая его телевидению и бизнесу определенный иммунитет.

Конфликты

В конце мая 2006 года впервые в росссийской официальной позиции относительно территориальной целостности Грузии  был поднят вопрос о возможности учета принципа самоопределения при решении территориальных конфликтов. Главным аргументом опять же является необходимость установления единых принципов как в Европе так и в постсоветском пространстве.

Во влиятельных западных политических кругах осознают что Россия достаточно твердо определила (во всяком случае на ближайшее будущее) свое отношение к проблемам Абхазии и ЮО (разумеется, не в пользу Грузии) и на данном этапе стоит задача не ускорения политических решений, а, напротив, стабилизации ситуации и, соответсвенно ,снижения и исключения наиболее конфронтационных моментов в грузино-российских отношениях. Остается впечатление, что западное сообщество, в лучшем случае, настроено на консервацию территориальных конфликтов Грузии на неопределенное время.

Выборы и референдум в Южной Осетии

В Южной Осетии в октябре были проведены референдум и выборы президента, а также альтернативные выборы. Несмотря на то, что грузинские власти не признают легитимными ни одни из выборов, очевидно, что альтернативные выборы были организованы ими. По замыслу, альтернативные выборы должны были показать в первую очередь, мировой общественности, что все не так, как представляется сепаратистской властью Кокойты: половину территории бывшей автономии контролирует Грузия и значительная часть населения ЮО поддерживает грузинскую сторону и вовсе не желает независимости и дальнейшей интеграции с Россией.

Однако альтернативные выборы могут иметь и некоторые другие последствия, нежелательные для грузинской стороны: 1. создание подобия алтернативного правительства может стать сильным аргументом в пользу не только присутсвия, но и усиления миротворческих сил (с соответсвующим расширением их функций), которые в данной ситуации могут быть только российскими; 2. Сепаратистское правительство не только не согласится иметь дело с альтернативными коллегами, но может поставить под сомнение свою обязанность вести переговоры с центральным грузинским правительством – так как созданием альтернативного правительства сами грузинские власти как-бы отказываются от их признания, как партнера по переговорам. Это, может, еще больше усилить роль и присутствие России в зоне конфликта.

Россия старается усилить влияние в конфликтных зонах

6 декабря Государственной думой России было принято заявление по итогам референдума и выборам ЮО и обращения сепаратистского руководства Абхазии. Госдума полагает, что Россия должна выстраивать свою политику с учетом свободного волеизявления народов конфликтных зон, а также в соответствии с международно-прововыми нормами и российским законодательством. 22 декабря Совет федерации также принял соответствующие заявления.

В ответ на эти документы грузинским Парламентом было принято довольно умеренное (по традиционным грузинским меркам) заявление, в котором грузинский Парламент обращается к международным организациям и главам дружественных государств и указывает на несправедливость и правовую несостоятельность принятых документов. С первого взгляда кажется парадоксальной довольно сдержанная реакция не только парламента, но и большей части политического класса Грузии на столь значительное, если не сказать беспрецедентное решение Росии. Принятые документы ясно показывают, что российская сторона предполагает осуществление новой политики в отношении Абхазии и ЮО, которая может быть практически независима от точки зрения Запада. Теперь Россия может усилить сотрудничесво с сепаратистскими регионами де-факто во всех отношениях, придав этим отношениям и определенную «правовую» (может и не признанную международным сообществом) основу.

Остается впечатление, что грузинское руководство чуствует себя в весьма затруднительном положении. Существующий формат решения конфликтов претерпевает серьезные изменения, контуры которых неточетливо видны, кажутся невыгодными для Грузии и что самое главное, грузинская власть сама не в состоянии в значительной степени влиять на процесс.

Позиция грузинского руководства насчет вывода российских миротворцев из Абхазии и ЮО, исходя из прошлого опыта и результатов, логична: Россия не неитральная сторона, она защищает интересы сепаратистских режимов. Хотя президент РФ Владимир Путина на  неформальном саммите Россия-ЕС заявил, что Россия не поддерживает стремление Абхазии и Южной Осетии к отделению от Грузии, однако он тут же добавил, что ситуация развивается в направлении возможного кровопролития и грузинское руководство стремится к восстановлению территориальной целостности военным путем. Он призвал международное сообщество принять меры, чтобы не допустить кровопролития в регионе.

Российская сторона старается доказать, что проблема  не в отношениях России с Грузией, а в отношении Грузии со своими конфликтными зонами. Стремясь направить международное общественное мнение в этом направлении, она, в то же время,  характеризует существующие конфликты как конфликты «между Грузией и Осетией и между Грузией и Абхазией», ставя тем самым вопрос территориальной целостности Грузии под сомнение.

Президент Саакашвили в то же время отрицает возможность начала военных действий со стороны Грузии. По-видимому, подтверждением мирного курса должен был послужить и уход с поста министра обороны Ираклия Окруашвили, символизирующий сценарий военного развития ситуации.

Единственной альтернативной данной патовой ситуации может быть отказ от стремления конфликтующих сторон найти политическое решение конфликтов на данном этапе, прекращение воинственной пропаганды и начало процесса примирения между народами (населением).

Саакашвили и его команда может быть не совсем адекватно поняли ситуацию. Получив огромную поддержку Запада (особенно США и некоторых посткоммунистических стран) после Революции роз, они может быть ожидали поддержку иного рода, которая могла бы привести к разрешению проблем  конфликтов. Грузинское руководство посчитало, что напряжение отношения США, НАТО и ЕС с Россией достигают такого уровня кризиса, при котором они получат безоговорочную и всестороннюю политическую и материальную поддержку в конфронтации с Россией. Однако, как и следовало ожидать, это оказалось поверхностным и упрощенным видением в действительности весьма сложных, порой противоречивых, отношений вышеназванных влиятельных акторов международной политики. Следует отметить, что данному пониманию способствовала и значительная часть западных политических кругов и экспертного сообщества, неправильно понявшего суть Революции роз и развернувшихся после нее политических процессов.

Вместо послесловия

Следует ожидать, что сложившаяся во второй половине 2006 года ситуация, когда внутриполитическая жизнь в основном определялась внешнеполитическими вызовами, будет характерна для 2007 года, при этом, видимо, главное значение опять будут сохранять российско-грузинские отношения.

На сегодняшний день можно сказать, что отношения между Россией и Грузией вошли в новую стадию. Положение тупиковое и по-видимому, не подлежит разрешению дипломатическими методами руками тех политиков, которые правят странами на сегодняшний день.

В ближайшем будущем не следует ожидать смягчения напражения между странами. Оно носит не эпизодический характер, как было раньше, а становится системным и долгосрочным. Как грузинское, так и российское руководство являются заложниками сложившейся ситуации. России будет довольно трудно оставить без поддержки сепаратистские режимы, а грузинское руководство не сможет променять территориальную целостность на вступление в НАТО.

Реакция общества на сложившуюся ситуацию, видимо, не претерпит радикальных изменений. Даже радикальные политические оппоненты правительства Саакашвили одобрили действия властей и резко критикуют политику и меры, предпринимаемые российской стороной. Очевидно, что наличие сильного внешнего врага, способствует ограничению свободы выражения в Грузии и усиливает существующие авторитарные тенденции.

Общая ситуация свидетельствует о том, что власти Грузии растеряны: курс на резкое противостояние с Россией не получил поддержку Запада в той мере, в какой они ожидали (или, во всяком случае, стремились); в то же время Россия ужесточила свою позицию – все действия России, начиная с эмбарго на вино и минеральную воду, кончая ценой на газ и постановлении об Абхазии и Южной Осетии, свидетельствуют о постоянности и планомерности намеченного курса на ослабление уже не только режима Саакашвили, но и всего грузинского государства.

Видимо, российские власти разочаровались в надеждах найти альтернативные Саакашвили политические силы в Грузии, приемлемые для сотрудничества с ними. Для Российских властей стало очевидно, что для этой роли невозможно было использовать группу Гиоргадзе, а другие оппозиционные группы мало чем отичаются от правящей партии в вопросах российско-грузинских отношений. Приняв во внимание и общую слабость оппозиции (что выразилось и в весьма скромной поддержке ее населением во время местных выборов), единственную стратегию для ослабления власти Саакашвили русские видят в русле общего ослабления государства и экономики Грузии.

Хронология

22 января – в Северной Осетии на газопроводах произошли диверсионные акты, в результате которых поставка газа из России в Грузию до 29 января была полностью приостановлена.

27 марта – был запрещен ввоз грузинских вин и виноматериалов в Россию.

31 марта – было подписано соглашение о конкретных сроках и порядке вывода российских военных баз с территории Грузии.

Март-апрель – было проведено несколько многотысячных акций протеста оппозиции и общественности по поводу убийства сотрудниками МВД гражданина С. Гиргвлиани и против установки кассовых аппаратов для мелких торговцев.

23 июля – бывший уполномоченный президента Грузии в Кодорском ущелье Эмзар Квициани объявил о неповиновении центральным властям. В начале августа, в резульате полицейской операции контроль над кодорским ущельем со стороны государственных структур был восстановлен.

6 сентября – были задержаны сторонники бывшего шефа госбезопасности Грузии И. Гиоргадзе по подозрению в попытке организации государственного переворота.

27 сентября – по обвинению в шпионаже были задержаны четыре офицера ГРУ России

28 сентября – была приостановлена выдача российских виз гражданам Грузии

3 октября –была введена транспортная блокада Грузии со стороны России

5 октября – были проведены выборы в местные органы власти

10 ноября – Министр обороны Иракли Окруашвили был переведен на должность министра экономического развития, которую он оставил через несколько дней, уйдя из правительства.

---

[1] О группе Института Свободы см. Центральная Евразия 2006, ежегодник, CA&CC Press, Швеция, 2006. стр. 141-143.